Индустрия смерти

...Октябрь 1936 года. Шестьдесят руководящих деятелей Японии ночью собрались на тайное совещание. Здесь представлены как гражданские, так и военные власти. Один из высших офицеров японской армии, Бушикава, знакомит собравшихся с состоянием исследований по изучению возможностей применения в предстоящей войне бактериологического оружия. Он подчеркивает, что исследования были начаты по прямому приказу императора Хирохито.

- Наша экспериментальная лаборатория, - говорит Бушикава, - закончила все подготовительные работы. Отряд, работающий на острове, полностью изолирован от внешнего мира. Не может быть лучших условий для такой работы. Есть все, что касается оборудования, химикалий, подачи воды, газа и тока.

Сам факт совещания и то, что на нем говорилось, стали известны миру лишь через 13 лет, в 1949 году, когда в Хабаровске проходил процесс по делу двенадцати бывших японских военнослужащих, виновных .в подготовке и развязывании бактериологической войны. Хабаровский процесс полностью раскрыл тайну организации и деятельности современных "фабрик заразы".

Уже в 1935-1936 годах на территории оккупированной Маньчжурии японцы создали первые лаборатории для подготовки бактериологической войны. Конспирация строгая. Одно соединение называлось "Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии", второе "Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии". Название второго отряда внешне вроде бы и мудреное, но в переводе с языка науки довольно мирное: дескать, управление по предотвращению эпизоотий (эпидемий) среди животных. Руководил этим соединением, имевшим и другое шифрованное название - "Отряд 100", ветеринарный врач генерал Вакамацу. "Управление по водоснабжению" и т. д., названное "Отряд 731", возглавлял известный японский бактериолог генерал Исии Сиро. И вот что за этим стояло.

В "Отряде 731", например, было восемь отделов. Их работа:

Отдел 1. Задачи: экспериментальное выращивание микробов чумы, холеры, газовой гангрены, сибирской язвы, брюшного тифа и других заболеваний, которые, как тогда считалось, пригодны для применения в бактериологической войне. Отдел имеет "филиал". Это строго засекреченная тюрьма, узники которой служат подопытными кроликами для определения эффективности действия "продукции" отдела.

Отдел 2. Задачи: исследования в области применения бактерий в полевых условиях. Здесь конструируются бактериологические снаряды. Всевозможные: фарфоровые авиабомбы, артиллерийские снаряды, парашюты для сбрасывания бактерий и т. д. А также "мелочи": автоматические ручки, трости, "сувениры", в которые можно поместить заразный материал. Отдел имеет в своем распоряжении авиационное подразделение. Ему же придана лаборатория, занимающаяся разведением большого количества (десятки миллионов) блох для распространения чумы.

Отдел 3. Задача: оправдать замаскированное название всего "отряда 731". Отдел действительно занимается водоснабжением и профилактикой, но в его мастерских производятся гильзы для бактериологических авиабомб системы "Исии".

Гильзы бактериологические

Отдел 4. Задача: массовое производство бактерий. Это делая фабрика с мощным оборудованием и поточным производством. Производительность огромна. Обвиняемый Карасава показал, что при максимальной загрузке оборудования отдел 4 в течение месяца мог выдавать 300 килограммов бацилл чумы, 800-900 килограммов бацилл брюшного тифа, около 600 килограммов бацилл сибирской язвы, 1000 килограммов бацилл холеры, а также 800-900 килограммов бактерий пара- тифов и дизентерии.

С таким же размахом и жуткими целями была организована работа и остальных отделов "отряда 731".

"Отряд 100" по структуре и масштабам весьма сходен с соединением Исии Сиро. Однако задача, стоявшая перед генералом Вакамацу, была несколько иной. Он готовил заразу против домашних животных. "Важную роль", как цинично отмечал один из обвиняемых, в работе обоих отрядов играл опытный полигон на станции Аньда. Здесь творились чудовищные преступления: действие бактериологического оружия проверялось на людях, китайских и маньчжурских военнопленных. Их привязывали к вкопанным в землю столбам, а поблизости производили взрывы различных бактериологических снарядов, бомб, мин, гранат и т. д. Около привязанных к столбам людей разбрасывались зараженные чумой блохи, распылялись суспензии других, не менее страшных бактерий и пр. На одних военнопленных испытывалось действие новых вакцин, на других - определенных ядов и наркотиков. Жертвы, выдержавшие одно испытание, подвергались следующему, пока, наконец, не умирали. Многих пленных, уже непригодных для опытов, попросту убивали: ни один из них не дожил до конца войны.

Так "работал" этот страшный комбинат смерти. Японские агрессоры, несомненно, планировали бактериологическое нападение на СССР, и лишь молниеносный разгром Квантунской армии советскими войсками ликвидировал эту опасность.

Перед самой капитуляцией японские преступники уничтожили лаборатории и оборудование отрядов 731 и 100. Однако скрыть полностью следы своей страшной Деятельности не удалось. И хотя главным преступникам, в том числе Исии, удалось скрыться от правосудия, двенадцать их пособников понесли заслуженную кару. Военный трибунал в Хабаровске приговорил их к исправительно-трудовым работам в лагерях сроком от 2 до 25 лет.

Как выяснилось на Нюрнбергском процессе, готовилась к бактериологической войне и гитлеровская Германия, и притом в широких масштабах. Вот показания немецкого генерала Вальтера Шрейбера: "Несмотря на многократные и определенные заключения санитарной инспекции армии (опиравшейся на данные разведки и заявления врачей с Восточного фронта), на основании которых не следовало опасаться применения бактериологического оружия со стороны Советского Союза, начальник главного штаба вермахта фельдмаршал Кейтель приказал начать подготовку к бактериологической войне. В июле 1943 года в главном штабе вермахта была созвана секретная конференция, на которой мы присутствовали вместе с майором Кливе в качестве представителей санитарной инспекции армии".

Здесь участников совещания оповестили, что сам фюрер поручил Герингу заняться подготовкой к бактериологической войне, наделив его широкими полномск чиями, и что поражение немецких войск под Москвой и Сталинградом требует скорейшего применения новых способов ведения войны.

"На этой конференции, - сообщил далее Шрейбер, - была создана рабочая группа под названием "Бактериологическая война". Геринг со своей стороны назначил себе заместителя по вопросам бактериологи-ческой войны. Им стал шеф немецких врачей профессор Бломе, занявшийся практическим руководством подготовки бактериологической войны. В целях ускорения подготовки бактериологической войны против Советского Союза под Познанью был создан институт, в котором выращивались как бактерии (в том числе бациллы чумы), так и вредители растений. Руководил институтом профессор Бломе. В институте имелось оборудование для проведения бактериологических экспериментов на людях. Проводились также опыты по распылению с самолетов жидкостей, содержащих бактерии".

И в этот раз быстрое наступление Советской Армии сорвало планы преступников: организованного применения бактериологического оружия не произошло. Профессору Бломе вместе с его институтом пришлось бежать, оставив большую часть оборудования в Познани.

Наступление

Но немцы не отказались от планов применения бактериологического оружия против нашей страны. В беседе со Шрейбером профессор Бломе просил его помощи в создании и оборудовании нового института, уже на территории Германии, где Бломе намеревался продолжать работу по выращиванию бактерий чумы, колонии которых успел вывезти из Познани. И не из-за недостатка усердия этих двух преступников гитлеровцы не успели создать такой институт - великий рейх рушился под ударами Советской Армии.

До самых последних дней войны во многих немецких концентрационных лагерях продолжались опыты на военнопленных, которых заражали сыпным тифом, сибирской язвой, дизентерией, туберкулезом и другими инфекционными болезнями. Помимо этого, немецкие фармацевтические фирмы, занимавшиеся производством лекарств против инфекционных болезней, "покупали" узников из лагерей, заражали их различной инфекцией, испытывая новые препараты. Так погибли тысячи людей. Молниеносные победы Советской Армии на территории Европы в последние месяцы войны не только освободили несчастных жертв гитлеровской "науки" из концентрационных лагерей, но и не позволили фашистам организовать последнюю отчаянную оборону с помощью бактериологических средств ведения войны. Генерал Шрейбер прямо признал на Нюрнбергском процессе, что "только быстрый марш Советской Армии спас Европу и человечество от страшной катастрофы".

Итак, два самых агрессивных капиталистических государства в последней войне - Япония и фашистская Германия - всерьез готовились к бактериологической войне. Но агрессоры были разбиты. Их человеконенавистнические планы официально осуждены на Нюрнбергском и Хабаровском процессах. Казалось бы, человечество навсегда освободилось от страшного призрака бактериологической войны. Однако у стран оси нашелся преемник - Соединенные Штаты Америки.

5 января 1946 года Джордж У. Мерк, бывший председатель комитета по вопросам биологической войны в составе химической службы армии США, направил военному министру Петтерсону доклад, из которого явствовало, что систематические исследования в области бактериологической войны начались в США еще в конце 1941 года. Их проводил комитет, созданный Национальной академией наук в соответствии с директивами военного министерства. Работы велись в условиях строжайшей секретности.

В докладе подчеркивалось, что главной целью исследований были поиски соответствующих методов обороны (вдруг Япония применит бактериологическое оружие!), но "не сбрасывалось со счетов также исследование перспектив наступательных действий, поскольку нельзя было пренебрегать возможностью расплаты той же самой монетой". Поэтому производились опыты с большим количеством возбудителей болезней людей, животных и растений. Взятые для исследования бактерии культивировались на специально подобранных питательных средах с тем, чтобы в результате они приобрели высшую степень вирулентности.

Видимо, работа шла небезуспешно, так как, несмотря на использование специальной защитной одежды и другие меры предосторожности, действие "продукции" пришлось испытать на себе и некоторым сотрудникам, к чему они, разумеется, не стремились. Так, в Кемп-Детрике и подчиненных ему лабораториях за это время 25 сотрудников заболели сибирской язвой, 17 - бруцеллезом, 7 - туберкулезом, 6 - сапом и 1 - пситтакозом. Уже по этим трагическим случаям можно судить, с каким размахом было поставлено дело. Как мы упоминали, к этому времени в разработке проблем бактериологической войны в США было занято около 400 сотрудников многих лабораторий. Результаты не замедлили сказаться. Мерк в своем докладе не без гордости сообщает, что, хотя японцы начали работы в области бактериологической войны раньше, чем США, тем не менее к концу войны они не добились таких "выдающихся" результатов, как американцы. "В своих исследованиях государства оси остались позади США, Великобритании и Канады", - пишет Мерк.

Из материалов Хабаровского процесса мы знаем, в каких масштабах было организовано производство бактериологического оружия японскими милитаристами. Соединенные Штаты их превзошли!

И, будто не замечая всей гнусности и античеловеческой сущности этих страшных мероприятий, Мерк с чисто американской деловитостью подчеркивает в своем докладе "необыкновенную дешевизну" бактериологической войны. Действительно, стоимость всей программы исследований в области бактериологии составляла в то время 50 миллионов долларов, которые, по сравнению с расходами на атомное и термоядерное оружие, казались просто грошами.

Доклад Мерка изъяли сразу же после его опубликования: уж слишком велико было возмущение общественного мнения. Но подготовка к бактериологической войне и производство страшного микробного оружия от этого, разумеется, не пострадали. "Индустрия смерти" в империалистических странах (главным образом в США И Великобритании) продолжала развиваться. Стало ясно, что рано или поздно бактериологическое оружие будет испытано в широких масштабах. Так оно и случилось.